Три похода к Новодвинской крепости.

 

Пролог

 

В далеком 1553 году английская экспедиция под руководством адмирала флота Хью Уиллоуби, в поисках новых торговых путей, добралась до берегов Северной Двины и нашла здесь земли богатые лесом и пушниной, но уже заселенные русскими людьми. Из трех кораблей, отправившихся в экспедицию, уцелел лишь один. Капитан этого корабля носил имя Ричард Ченслер. Корабль Ченслера зазимовал в селе Холмогоры, а сам он отправился к Московскому царю. Правивший тогда Иван IV, в народе прозванный Грозным, не просто проявил интерес к развитию торговли на севере, но в 1584 году издал указ основать город-крепость в устье Северной Двины. Названный Ново-Холмогоры город обзавелся деревянной крепостью и палатами для иноземных купцов и их товаров. Впоследствии, уже во второй половине XVII века, деревянная крепость была заменена на каменные гостиные дворы, остаток которых с северной башней и поныне можно увидеть на набережной, но сам город вырос и крепость не могла служить защитой разросшимся портовым постройкам и городскому люду. Между тем город, уже носящий название Архангельск, был единственным морским торговым портом на всю Россию. Царь Петр Алексеевич, преодолевая сопротивление шведов, еще только пробивался к Балтийскому морю. Шведский король, желая отбить все надежды молодого царя на мореплавание, приказал снарядить экспедицию, чтобы захватить или уничтожить единственный морской порт русских.

В те времена, через дельту Северной Двины, суда проходили к городу по Корабельному рукаву, называемому тогда Малой Двинкой. На этом пути решено было поставить заслон шведам и прочим, кто не с добром идет в Архангельск. На острове Линский-Прилук началось строительство крепости. Когда точно началось строительство не известно, но Архиепископ Афанасий в одном из писем, отправленных тогда из Холмогор в Москву, отмечал: «У нас ныне... на Двине, в Двинском пределе и у града Архангельского по сие апреля 27 число, рекше по фомину неделю, воздух настоит хладен, яко зимней, и снегу на земле много. На Двине и на езерах лёд ни мало не порушился и к весеннему времени воздух мало преклоняется. А на месте и деже... начинается строиться крепость, лесную поросль чистят, а снегу на том месте лежит толщиною по пояс, а в мелком месте—по колен человеку...»

Крепость строилась по последнему слову тогдашней фортификационной мысли. Еще не достроенная крепость, 25 июня 1701 года, дала свой первый и последний бой. Шведской эскадре пришлось убираться ни с чем, оставив у стен крепости шняву и фрегат со всем их оружием. Позднее, в период Крымской войны, неприятель еще раз показался, но так и не вошел в Северную Двину, побоявшись укреплений и береговых батарей.

В 1863 году, в связи с закрытием военного порта в Архангельске, крепость была выведена из боевого состава. Переданная епархии в 1864 году, крепость подверглась разрушению. Церковные власти стали распродавать крепость на стройматериалы, лишь вмешательство архангельского губернатора Энгельгардта, в 1898 году приостановило разворовывание.

Первые и, наверное, единственные работы по научному изучению крепости были предприняты в 1911 и 1913 годах выдающимся русским реставратором П.П. Покрышкиным. По предложению Покрышкина Новодвинская крепость была введена в свод достопримечательных мест Российской империи. Но дальнейшему исследованию крепости помешала начавшаяся война, а затем и советская власть.

После Октябрьской Революции Новодвинская крепость со всеми сооружениями была передана Отделу борьбы с детской беспризорностью и безнадзорностью (ОБДББ) при НКВД Архангельского губисполкома. В ней открылась детская колония, проработавшая до 1930-х годов, после чего там открылась взрослая колония, ставшая по сути источником дармовой рабочей силы для завода "Конвейер", производившего катера, глиссеры, аэросани.

Со временем колония расширилась, возле крепостных стен вырос посёлок Конвейер, являющийся ныне одним из районов Архангельска. В 1932-1933 годах были разрушены и разобраны восточные и северные куртины, остались земляные валы. Со временем была разрушена облицовка из каменных блоков Морского, частично Флажного и Могильного бастионов и Равелина. В шестидесятые годы в восточной куртине сделано обрушение-пролом к крепостному рву.

Такая вот история. Мало кто знает что первоначально крепость называлась Петропавловской в честь построенной внутри церкви. Крепость на Северной Двине послужила прототипом для крепости на Неве названной также в честь святых Петра и Павла, а Петропавловская крепость в документах стала называться Новодвинской.

Мне давно хотелось побывать там и посмотреть, хотя бы снаружи стен, потому что внутри стен все еще располагалась колония. Конечно туда можно попасть по сухопутью, переправившись на остров на пароме, но во первых, это не интересно, а во вторых, дорога ведет к поселку и упирается в ворота колонии. Объясняться с людьми в погонах, кой черт занес меня в место, куда нормальные люди стараются не попадать, мне не хотелось. Другое дело посмотреть на бастионы со стороны реки. Почему бы не сделать это на своей лодке? В общем, цель ближайшего путешествия определена и осталось только сделать этот поход поинтересней. Я ведь не собирался идти к крепости один, но непременно с детьми. А дети, напуганные купанием во время первого испытательного выхода на реку, произошедшим по причине того, что лодка перевернулась, не проявляли желания вновь садиться в лодку. А что если отправиться в экспедицию по розыску клада, спрятанному у стен Новодвинской крепости? Мне думалось, что это было бы интересно. Разумеется, клада никакого нет, во всяком случае, мне ничего не известно про настоящий клад. Да ведь беда не велика. Раз клада нет, значит надо его сделать.

Зима в наших краях долгая и времени  на мечтания о том, как провести летние дни, гораздо больше, чем этих самых погожих дней свободных от трудов. Однажды просматривая в интернете тексты лоций[1], составленные поморами, я увидел описание пути к городу Архангельску по Корабельному рукаву мимо крепости. Тут у меня возникла идея сделать такое же описание, но от Архангельска до крепости. Нужно было только расставить ориентиры в обратном порядке и развернуть указанные  в лоции направления на сто восемьдесят градусов. Такое описание как раз и будет описанием дороги к нашему «кладу».

Клад должен быть совсем как настоящий и нужно придумать какой он будет. А что обычно прячут, чтоб сохранить на время? Хорошо бы спрятать сундук с золотыми украшениями и драгоценными камнями, только где ж его взять?  Но все равно «клад» должен быть достаточно старый. Старинных монет у меня нет и даже не знаю где их взять, с драгоценностями то же как то не сложилось. Еще один момент не следует упускать из внимания это то, что клады закапывают обычно в смутные времена, когда хотят сохранить нажитое от разграбления, или тяжело, а может быть опасно, стало таскать награбленное. Самое подходящее время для зарытия кладов это революция. Правда лоции относятся к более раннему периоду истории, но ведь старина долго сохранялась на севере, а раздобыть ассигнации конца девятнадцатого начала двадцатого века не в пример легче. Конечно бумажные деньги, напечатанные при царе, теперь не бог весть какая ценность, но зато они настоящие, сумму могут составлять не маленькую при небольшом объеме и достаточно будет какой ни будь коробки чтоб уложить в нее бумажки. Я созвонился с хозяином антикварной лавки и рассказал ему, чего мне хочется.

Видно детство сидит в каждом из нас, потому что антиквар сам приехал ко мне и привез с собой пачку ассигнаций и пару жестяных коробок из под конфет. Жестянки были не моложе царских ассигнаций, вид имели довольно потрепанный, местами побитые ржавчиной они как нельзя лучше подходящие для моей цели. Я приобрел около сотни бумажек разного достоинства и жестянку. Так появилось содержимое клада, осталось его схоронить и сделать так чтоб ребята узнали про клад.

Самое простое это спрятать в бутылку записку и бутылку подбросить. Записку я написал чернилами на оберточной бумаге. На обратной стороне нарисовал «карту» маршрута с названиями островов и рукавов между ними. Поскольку в нашей многоэтажке не водится гусей, то вместо пера был использован ресфейдер. Чтобы бумага выглядела более ветхой, я слегка смочил края кислотой из автомобильного аккумулятора. Свернув бумагу в трубочку я запихнул ее в бутылку из под шампанского. Мне почему то думается что эта форма бутылки не сильно изменилась за прошедшую сотню лет, а ничего более экзотического мне не попалось. Заткнув бутылку пробкой, я отложил ее до случая.

 

Hаходка

 

Вечером, накануне майских праздников, мы всей семьей уселись в машину и заехав за Иваном, Генкиным товарищем, отправились на дачу. Следующее утро обещало чудесный теплый солнечный день. Погода просто манила отрешиться от дел суетных, выбраться, куда ни будь поближе к начавшей пробиваться молодой зеленой травке, к пенью птиц и небу над головой свободному от серых крыш. Мы решили все вместе выехать на рыбалку. Взяли с собой продуктов, газовую плитку, котелки и удочки. Я погрузил каркасно-надувную лодку на крышу нашей «Нивки». Уместившись всемером, со всем нашим скарбом мы поехали на речку Исакогорка. Съехав с «Северодвинской» дороги на «бетонку» начинающуюся у моста через «Исакогорку», стали выбирать место стоянки. Наверно мы долго собирались, а день действительно хорош, народу на реку приехало уже изрядно. Там и тут стоят машины, но и нам нашлось местечко. Правда местечко было несколько замусорено и наша рыбалка началась со сбора разбросанных бутылок, пакетов и бумажек. Тут и я бросил свою бутылку с сюрпризом возле машины. Там она и пролежала до конца дня. Когда мы собирались возвращаться и все сидели уже в машине, я положил так и не найденную никем бутылку в багажник.

Разгружали машину Гена с Иваном и, конечно же, нашли бутылку. Гена, с сияющими глазами, прибежал ко мне. Через плечо к нему заглядывал Иван.

- Что это?

- Бутылка. - Я пожал плечами

- А откуда?

- Там около машины валялась. - Я почти не соврал.

- А что внутри? - Сквозь не очень чистое зеленое стекло виднелась свернутая в трубочку бумага.

- Ну, открой и посмотри.

Гена с Иваном стали крутится вокруг бутылки, пытаясь вытащить пробку. Пробка вылезать никак не хотела. И вот Гена, не выпуская из рук бутылку, берет лопату. «Дзиньк» сказала бутылка.

- Ну молодцы, разбили на дороге, а потом мы же поедем по этим стеклам на машине! Ну ка, убирайте осколки!

- Папа, тут карта

- Сначала осколки уберите.

Лопата опять пригодилась и осколки были закопаны на обочине.

- Папа, тут карта и что то написано.

- Ну так прочитай.

Разбирать каракули  Гене не хотелось, а карта вот она, ребята стали ее разглядывать, вырывая бумагу друг у друга из рук. К ним присоединилась Надя.

- Все не правда и карта не настоящая.

- Ты посмотри, конечно настоящая. А пробка, видишь какая? На ней что то нарисовано.

На пробке действительно какое то клеймо.

- И что тут?

- Клад!

- Какой клад? Неправда! Не может быть. И кто его закопал? И где? И как мы его найдем?

- Пап, скажи правда – Гена обратился ко мне за защитой от Надиного скептицизма.

- Ну не знаю. Так вы прочитали что написано?

- Тут буквы какие то не русские.

- Как это не русские?

- Да вот и вот.

Букв  полуустава в современной азбуке нет, в школе их не учат. Я подсказал как они произносятся.

Гена стал спотыкаясь читать:

«От звосу городу Архангельску прямо большим стрежем на Кегостровку, на низкой перелог. От Кегострова большим стрежем левее церкви Ильи Пророка на карабли до Соломбалы. От Соломбалы о праву землю до речки Маймаксы. От Маймаксы ход левее набережника на стрик на другую сторону к левой земле, левые острова оной минеш к левому наволоку ход в ночь. От наволока к портовой таможне. От таможни серединой до крепости»

         -Дальше строчки расплылись не прочитать, но тут карта на другой стороне и крестик.

 Надя с видом скептика смотрела со стороны.

- Все равно это все не правда. Пап, а когда мы поедем за кладом?

 

Конечно же мы не могли отправится сейчас же и самое главное, чего ребята не знали, клад то еще не был спрятан. Положить его туда еще предстояло.

Практически каждый выходной нашего короткого лета расписан. Надо посадить картошку, надо сделать на даче то и другое. Еще я обещал быть на Рыбинском водохранилище со своим «Зуйком». Еще надо было доехать до места, чтоб спрятать клад. Еще надо чтоб была благоприятная погода. Еще много всяких еще.

Поездка на «Рыбинку 2006[2]» отменена быть не могла и мы с Геной там побывали. «Зуек» вполне прошел испытание многодневного похода и подтвердил возлагавшиеся на него ожидания.

 

Первая попытка

 

Настал черед похода по доставке «клада» на место. Я хотел пройти, для разведки, тем же путем которым планировал пройти с ребятами. Естественно, ребята не должны знать об этом, а мне нужен матрос, который бы управлял стаксель-шкотами[3]. На интернет-форуме[4] сайта «Катера и Яхты» я познакомился с Андреем, который также не безразличен к парусу. Еще весной, я договорился с ним о том, что он поможет мне в этом деле. Андрей знал мою задумку и ему самому было интересно как все пройдет и чем закончится, а тем более поучаствовать в таком мероприятии.

Нам предстояло пройти до крепости и потом вернуться назад. Мы рассчитывали, что вполне управимся за пол дня. В одну из суббот семья была на даче. С утра я, с отцом и братом, ездил запасти на зиму веников для бани, а во второй половине дня был в городе около дома Андрея. Он тоже только что свернул свои дела. Мы, уже несколько уставшие, поехали за лодкой. Лодка у меня хранится в гараже, а перевозится на верхнем багажнике автомобиля. Чтоб ее погрузить-разгрузить надо как минимум два человека. Это еще одна причина, почему я не мог обойтись без помощника.

Погрузив лодку и уже было поехав, я вспомнил, что сам то «клад» остался в гараже. Возвращаться плохая примета, но без жестянки с бумажками царских времен, поход теряет смысл. Остановив машину, я сбегал в гараж, благо отъехали мы всего метров на тридцать. Ну вот, теперь можно ехать.

Спустить лодку на воду мы решили в Соломбале. Андрей сказал что знает там удобное место для спуска лодки на воду. Прежде чем ехать к реке, мы зашли в магазин купить соку и шоколадных батончиков, тех что «съел и порядок», а самое главное некоторое резиновое изделие должное защищать население от демографического взрыва. Понимая что наш внешний вид, вполне уместный на реке в лодке или в лесу у костра, мало соответствует количеству приобретаемого товара, Андрей пустился в объяснения что эти предохранители нужны нам для защиты мобильных телефонов. Мне думается, что продавщице глубоко безразлично, что мы собираемся делать, вид у нее был такой словно она хотела сказать – «ребята, да вы их хоть водородом надувайте, мне то что». Кроме телефонов нужно было еще упаковать GPS навигатор. Корпус E-map строго говоря не имеет водозащиты. Обещанная брызгозащита не гарантирует, что прибор будет жить после купания в воде. Навигатор чужой, взят на время, лишь попользоваться, и должен быть возвращен  в том же состоянии, в котором получен.

Андрей подсказал место, где я смогу подъехать к воде так, что до нее останется не больше пары длин корпуса моей лодки. Удобно когда у машины есть полный привод и есть понижающая передача, потому что съезда к воде, как такового, нет. Есть довольно крутой спуск на маленький песчаный пятачок полого спускающийся к воде между деревянных свай пристани с одной стороны и железобетонных блоков причала с другой.

Вооружение лодки, заключающееся в навешивании руля на транец, установке мачты и парусов а так же закрепление на походном месте весел и гребка, заняло у нас около часа. Ветер не то что бы сильный, но и не слабый относительно моей лодки.

- рифы[5] брать будем? – спросил я у Андрея

- что мы, два здоровых мужика, твою лодку не откреним?

- ну смотри.

И мы вышли на Северную Двину.

На реке нас встретил северный ветер, поднимающий не высокую но короткую злую волну. Гребешки волн, короткими тумаками шлепая по скуле лодки, разлетаются веером водяных капель. Большая часть этих брызг, подхватываемая ветром, дующим нам в лицо, летит в Андрея. Я сижу на борту лодки, ближе к корме. Держась ногами за специальные ремни, закрепленные на днище, сам вывешиваюсь за борт. Ветер норовит положить лодку парусами на воду, а я, сопротивляясь всем своим весом, не позволяю ему это сделать. Андрей тоже сидит у самого наветренного борта. Его задача управлять стаксель шкотами. Обычно шкот закладывается в кулачковый стопор, но в этот раз, из за того что ветер был несколько сильноват, стопор не может удержать шкот и его приходилось держать в руках. Гика-шкот грота проведен через блоки поэтому, хотя сам парус больше, нагрузка на ходовом конце шкота меньше, но, из за того что ветер сильный и порывистый, шкот все равно приходится держать в руке, чтоб успеть потравить парус на порыве. Управление лодкой требует приложения определенных физических усилий. Хорошая нагрузка для человека по восемь часов в день сидящего за письменным столом.

До южной оконечности острова Бревенник мы прошли довольно быстро, делая длинные галсы[6] и закладывая короткие контргалсы. Контргалсы  увеличивали расстояние до цели и я тянул галсы сколько мог, но у южной оконечности Бревенника переборщил и шверт чиркнул по песку а потом и вовсе в нем увяз, хоть я и успел сделать поворот оверштаг[7]. Лодка встала. Не успел я поднять шверт[8], чтоб сняться с мели, как Андрей схватил весло и стал энергично сталкивать лодку. Мы не успели далеко забраться на мель и быстро с нее соскочив, продолжили путь.

От брызг летящих в кокпит одежда Андрея промокла, а сам он стал замерзать. Вот ведь, говорил же ему - одень «непромоканец», не послушался. Пришлось пристать к берегу. Запасной одежды мы не взяли, а вот плащ и брюки для защиты от дождя у меня были. Пока Андрей отжимал воду из штанов и надевал дождевик, я отчерпывал воду, скопившуюся на дне лодки. Для этих целей у меня был пластмассовый ковшик, ручка которого длинной веревочкой привязана к лодке.

Это правильно, что черпак привязан – стал рассказывать Андрей. У меня на «Финне» тоже черпак на веревочке. Поехали мы с дочкой кататься, она спрашивает – а зачем ковшик на веревочке. Я ей и говорю – погоди, узнаешь. Вышли на «Волгу» а там задувает, «Финн», даром что в нем два человека, норовит на глиссирование выйти. Стал я фордевинд[9] крутить, тут нас и положило. Лодку конечно поставили, в лодку залезли, дочка и говорит – теперь я поняла зачем ковшик и почему на веревочке. А я ей - ну раз поняла то вот, давай черпай. Только вот пластиковый «Финн» хоть и не тонет заполненный водой, но планширь почти вровень с водой. Сколько мы из него выльем столько же, набегающие волны, добавят. Видим, дело бесперспективное, ну и погребли к берегу. Там как раз уже костер разведен, жена в реку подальше от берега зашла, где вода почище, зачерпнуть в котелок. Мы кричим – погодите, сейчас мы вам целую лодку чистой воды с фарватера привезем.

Да – говорю - это дело такое, все должно быть привязано, а то уплывет. Вот я прошлый год, когда первый раз «Зуйка» испытывал тоже после фордевинда лег. Со мной и Генка и Надя были. Бывало, когда швертбот ложится, то новички норовят к берегу плыть, так я им еще перед выходом сказал – во всех случаях держаться за лодку. Когда лодка легла и все в воде оказались, первым делом, на ребят глянул. У обоих глаза как пятаки, но в лодку вцепились, аж пальцы побелели. Потом вспомнил, что гребок то был не закреплен, уплывет. Спрашиваю – где гребок? Надя говорит – я его ногами держу а то он чуть не уплыл. Во дает, не растерялась, молодец. Вижу все нормально и поплыл к шверту. По пути нога в гика-шкоте запуталась. Пока стряхивал чуть сапог не утопил. Добрался до шверта, налег на него грудью, что то лодка вставать не хочет. Пришлось коленом на него забраться и выпрямится. Думаю, странно, почему же лодка так неохотно встает? Просчитался когда проектировал? А ребята как вцепились в лодку так и не отпускали, когда лодка вставала на ровный киль, их вместе с водой бортом и зачерпнуло. Это я с одной стороны лодку ставил, а они с другой ее держали, то мне и показалось что лодка вставать не хочет. Когда сам в лодку влез, смотрю гребок на месте. Вот ведь молодец Надюшка.

Передохнув, съев по «сникерсу» и запив соком из коробочки, мы двинулись дальше. Ветер опять навалился на нас. Волна стала злее, мне все сильней приходится откидываться за борт. Волна не позволяет идти круто к ветру и наше продвижение замедлилось. Мы мотаемся от берега к берегу и крутим повороты но на ветер выходим мало, хотя по ощущениям скорость у лодки хорошая.

Андрей все пытается разобраться с навигатором. Что-то у него не получается, а я пытаюсь вспомнить карту дельты. Вот показался буй Мурманского рукава уходящего влево. Нам точно не туда. Мы продолжаем упорно лавировать, не представляя сколько этой лавировки еще впереди. Крепости все не показывается. Ветер дует точно вдоль протоки, по которой мы идем. Приливное течение, подгоняемое северным ветром, сводит на нет наши попытки продвинуться вперед. После того как после третьего правого галса мы вышли к одному и тому же кусту, выделяющемуся на берегу, Андрей, сидящий впереди и поливаемый брызгами от волн, совсем замерз и запросил передышки. Что ж причаливаем.

В лодке опять вода. Нет, лодка не течет, но гребешки волн порой переплескивали через борт. Отчерпав воду, перекусили нашим запасом, тем временем пытаясь высмотреть крепостные стены, сквозь туманную дымку. Пробуем разобраться в картографии навигатора, впервые попавшего нам в пользование. Свое место мы видим, оно обозначено маленьким треугольничком расположенном в центре экрана, но крепость на карте навигатора не обозначена, сколько до нее не понятно. Да и карта на маленьком экранчике такова, что где это наше место не разобрать. Между тем время ближе к вечеру и пора бы уже возвращаться. Андрей жалуется на головную боль. Ладно, возвращаемся.

Обратный путь по ветру казалось бы и проще, ан нет. Конечно, теперь мы идем с попутной волной и брызги больше не летят, но лодку сильно раскачивает с борта на борт, даже не смотря на то что шверт поднят не до конца.  Попутная волна гребнем норовит сбить лодку с курса. Стаксель ни как не хочет работать, то и дело сбрасывает ветер и начинает трепыхаться. Андрей пытался вынести шкотовый угол стакселя с помощью гребка. Но лопасть гребка постоянно соскальзывает. Я даже попытался выстругать на кончике лопасти ямку, чтоб она цеплялась за шкот, только пользы это мало принесло.

Между тем Андрей разобрался, где в навигаторе посмотреть текущую скорость и периодически ее озвучивает. Скорость около девяти километров в час. Чуть меньше, когда лодка на наветренном склоне волны и приближаясь к десяти километрам в час когда лодка скользит по подветренному склону. Кроме того, мы узнали, что где то в этом походе мы разогнались до скорости двенадцать километров в час. Что ж это очень неплохая скорость для такой маленькой лодочки.

Без особых приключений мы добрались до места на Соломбальской набережной, с которого начали свой поход. Разоружили лодку, погрузили ее на машину и отправились домой. Моя первая попытка дойти до Новодвинской крепости окончилась неудачей, хотя и добавила опыта в управлении лодкой. Вот и не верь после этого в приметы, ведь наш поход начался с того, что пришлось вернуться за жестянкой.

 

ПРОДОЛЖЕНИЕ